Волк и козлята

Жила-была коза с козлятами. Уходила коза в лес есть траву шелковую, пить воду студёную. Как только уйдёт - козлятки запрут избушку и сами никуда не выходят.

Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:

Козлятки отопрут дверь и впустят мать. Она их покормит, напоит и опять уйдёт в лес, а козлята запрутся крепко-накрепко. Волк подслушал, как поёт коза.

Вот раз коза ушла, волк побежал к избушке и закричал толстым голосом:

Козлята ему отвечают:

- Слышим, слышим, да не матушкин это голосок! Наша матушка поёт тонюсеньким голосом и не так причитает.

Волку делать нечего. Пошёл он в кузницу и велел себе горло перековать, чтоб петь тонюсеньким голосом. Кузнец ему горло перековал.

Волк опять побежал к избушке и спрятался за куст.

Вот приходит коза и стучится:

Козлята впустили мать, и давай рассказывать, как приходил волк, хотел их съесть.

Коза накормила, напоила козлят и строго-настрого наказала:

- Кто придёт к избушечке, станет проситься толстым голосом да не переберёт всего, что я вам причитываю, дверь не отворяйте, никого не впускайте.

Только ушла коза, волк опять к избушке, постучал и начал причитать тонюсеньким голосом:

Козлята отворили дверь, волк кинулся в избушку и всех козлят съел. Только один козлёнок схоронился в печке.

Приходит коза: сколько ни звала, ни причитывала, никто ей не отвечает. Видит - дверь отворена, вбежала в избушку - там нет никого. Заглянула в печь и нашла одного козлёночка.

Как узнала коза о своей беде, как села она на лавку - начала горевать, горько плакать:

Ох, вы, детушки мои, козлятушки!

На что отпиралися-отворялися,

Злому волку доставалися?

Услыхал это волк, входит в избушку и говорит козе:

- Что ты на меня грешишь, кума? Не я твоих козлят съел. Полно горевать, пойдём лучше в лес, погуляем.

Пошли они в лес, а в лесу была яма, а в яме костёр горел. Коза и говорит волку:

- Давай, волк, попробуем, кто перепрыгнет через яму.

Стали они прыгать. Коза перепрыгнула, волк прыгнул и ввалился в горячую яму.

Брюхо у него от огня лопнуло, козлятки оттуда выскочили, все живые, да - прыг к матери! И стали они жить-поживать по-прежнему.