Последняя надежда менвитов

Генерал мрачно взглянул в зеркало, и сразу замерли его бесшумные размеренные шаги. Подойдя к креслу, он грузно сел в него, словно, кроме тяжести тела, с ним вместе опустились и его заботы. Еще никогда за все пребывание на Беллиоре он не ощущал их так отчетливо. Неудачи последних дней сдавили его плечи и грудь, но сильнее всего от них болела голова.

"Что же делать? Что происходит? - размышлял Главный менвит.- Воздушный налет на Изумрудный город закончился полным провалом. Кто знает, может, пока мы на Рамерии создавали технику, беллиорцы открывали недоступные нам тайны природы? Почему гигантские орлы напали на вертолеты? Уж не люди ли Гудвинии их научили? А набег грызунов - случайность или дерзкая вылазка? И почему атакующие людишки оставляют после себя щепки? По всему видно: беллиорцы догадались, что мы хотим их покорить. Что ж, силой не удалось, возьмем хитростью. И вот здесь нам поможет говорильная машина. С ней не будет осечки".

Генерал взял со стола серебряный колокольчик и нетерпеливо затряс им. Тотчас открылась дверь, на пороге кабинета появился Ильсор.

- Ильсор, все ли готово для опытов? - спросил Баан-Ну.

- Машина в полной готовности, полковник Мон-Со доставил двух землян в Ваше распоряжение. Препятствий для опытов нет, мой генерал.

Доклад успокоил Баан-Ну. Уж больше он не попадет в плен к событиям, он подчинит их своей воле.

- Испытания назначаю немедленно. Кроме Кау-Рука, Мон-Со и тебя никто не должен присутствовать,- приказал Баан-Ну.

Участники самого важного сейчас для менвитов опыта собрались во главе с генералом в Синем домике.

- Начнем с Ментахо,- предложил Баан-Ну.

Ментахо и Эльвина, почувствовавшие, что в Синем домике готовится что-то необыкновенное, присели на стульях у самой двери. Они думали, что их немедля отошлют за грибами. Вместо этого Баан-Ну поприветствовал ткача нежданным возгласом:

- Привет тебе, высокочтимый беллиорец!

"Пойди, пойми этих генералов",- подумал Ментахо и тут же выпалил на менвитском языке:

- И тебе привет, мой повелитель.

Баан-Ну чуть нахмурился, бросив короткий взгляд на Кау-Рука.

- Немного переусердствовал Ментахо. "Повелитель" еще рановато,- посчитал он. И, пристально глядя в лицо ткачу, приказал без лишних предисловий: - Ну-ка придвинь ко мне свой стул, а сам отойди к говорильной машине и там стой.

Ментахо, который сидел, уставившись себе на ноги, он так всегда делал, разговаривая с Баан-Ну, не понял, кому адресованы последние слова, и не проявил ни малейшего интереса, чтобы выяснить.

- Расскажи без утайки, Ментахо, что тебя волнует, - вопрошал генерал, сверля глазами лицо ткача, но не находя его плутоватых глаз.

- Да что там волнует,- сказал Ментахо и озадаченно почесал затылок.- Ничего не волнует. Вот разве скучновато у вас, нам с Эльвиной поговорить не с кем, кроме какого-то ящика,- ткач кивнул в сторону говорильной машины.

"С этим толку не будет,- понял Баан-Ну.- Он не только выучил наш язык, но и разобрался, для чего сам понадобился нам. Тем хуже для него, мы его навсегда изолируем от жителей Гудвинии".

- Однако мы увлеклись беседой, - снова заговорил генерал. - Отдохни, Ментахо. Сходи с Эльвиной за грибами.

Ткач с женой ушли, прихватив корзинку.

- Давайте свеженьких,- сказал Баан-Ну.

Часовые ввели в комнату одного из Жевунов. Он с любопытством осмотрелся вокруг и принялся изучать ордена, украшавшие грудь Главного менвита.

- Привет тебе, достойный сын Земли,- приветливо произнес генерал, подняв руку над головой. Раздался щелчок, мигнула лампочка, и говорильная машина отчеканила слова генерала его же голосом, но на языке жителей Волшебной страны.

Жевун широко улыбнулся, сложил свои руки, изображая рукопожатие, и произнес:

- И тебе мой поклон, добрый человек.

Машина тут же выдала перевод голосом Жевуна. Всматриваясь в глаза беллиорца, генерал сразу подал команду:

- Заговори с Ильсором.

Жевун, услышав перевод, растерянно захлопал глазами.

- От чего я должен заговорить Ильсора? - спросил он.

Машина снова перевела, настал черед удивляться Баан-Ну.

- Заговаривать можно с кем-то, а не что-то,- поучительно произнес он.

Ильсор незаметно нажал одну из кнопок, говорильная машина принялась объяснять без всякой посторонней помощи:

- Заговорить можно и кого-то и чего-то, и даже самого себя, как это происходит теперь с вами, мой повелитель.

Только изумление помогло генералу снести эту неслыханную дерзость. Он так и сверкал глазами на ни в чем не повинного Жевуна:

- Заруби себе на носу,- резко заметил он,- что с генералом так не подобает говорить.

Крайнее недоумение отразилось на лице беллиорца.

- Я готов отрубить себе нос, но не могу понять, при чем тут генерал, и какая вам от этого польза? - пролепетал он.

- Что ты мелешь, болтушка? - завопил, не выдержав, Баан-Ну.

Жевун совсем перепугался.

- Если бы я был мельницей, я молол бы муку. А если я болтушка, то яичницу-болтунью жарят на сковороде. Про что вы меня спрашиваете? Я вижу, вы сердитесь. Я ничем не хочу вас обидеть. Но отдавайте мне понятные приказания, а то я не знаю, что мне делать,- тихо молвил он и покорно и преданно взглянул на Баан-Ну.

- Мон-Со,- рявкнул генерал во всю глотку, - где вы взяли этот медный лоб?

Мон-Со вытянулся перед Баан-Ну, собираясь дать ответ, но в это время Ильсор снова нажал на кнопку, в машине что-то заскрипело, и до присутствующих донесся ее собственный хриплый голос:

- Ну вот, уже и обзывается, а еще генерал. Сам не может толком объяснить чего хочет, а обзывает медным лбом.

- Ильсор, выключи немедленно машину. Мон-Со, отвечай, почему ты перестал нести службу? Тебе надоело быть полковником? Я могу сделать тебя лейтенантом! - кипел генерал.- Привести другого беллиорца! Ильсор, включи машину!

К Баан-Ну, который никак не мог успокоиться, подвели второго Жевуна.

- Возьми с подоконника лист бумаги,- отрывисто бросил Жевуну генерал и выразительно взглянул в его глаза.

Глаза беллиорца округлились, он ошалело начал, вращать головой, что-то разыскивая.

- С чего я должен сорвать листок? Я не знаю таких цветов - подоконники. У нас растут подснежники, да и то высоко в горах. И где вы видите в комнате цветы? Что вы называете "бумаги"? - наконец спросил он генерала и, поведя плечами, бессильно опустил руки.

- О чем он говорит? - повернулся генерал к Ильсору. Он не менее ошалело тряхнул головой.

- Это случайный набор слов; видимо, не все сочетания машина пропускает,- спокойно ответил слуга.- Мой генерал, позвольте мне задать беллиорцу вопрос, чтобы выяснить причину сбоя.- Дожидаясь разрешения, Ильсор почтительно глядел на генерала.

- Действуй, Ильсор,- позволил Баан-Ну.

- Достойный сын Земли, отвечайте,- молвил Ильсор.- Кто правит в Изумрудном городе?

- Там правит Мудрый Страшила.

- Ильсор, он втирает тебе очки. Как могут правителя именовать таким именем?

Жевун, которому машина успела перевести слова генерала, недоуменно уставился на лицо Баан-Ну:

- Какие очки я должен натереть господину, если он не носит никаких очков?

- Что, опять рассуждать? - рассвирепел Баан-Ну.- Ты сейчас поймешь меня, глупец. Мы говорили тебе слишком много слов, и твои куцые мозги не в состоянии их все переварить. Тебе проще понять язык команды. Возьми лист,- Баан-Ну сам взял с подоконника бумагу.- Нарисуй мне ваше страшилище.

Жевун подумал и изобразил саблезубого тигра с огромными клыками.

- Я так и думал, что речь идет не о правителе,- удовлетворенно заметил Баан-Ну.- Стоять,- скомандовал он с такой силой, что Жевун подпрыгнул чуть не под потолок, но, тем не менее, успел вытянуть руки по швам.- Бегом! - бушевал генерал, сверкая глазами.- Марш!

И Жевун, сделав два скачка, вдруг перешел на церемониальный шаг, затем при команде "Бегом!" встрепенулся, бросился скакать и тут же начал отбивать шаг при команде "Марш!".

- Часовой,- взвыл Баан-Ну,- всыпать этому тупице десять палок!

- Вот вы, генерал, значит, самый важный господин, так растолкуйте мне,- сказал Жевун,- какая связь между часовщиком и палками и куда он должен мне их насыпать?

Машина подмигнула Жевуну и издала бормочущие звуки на языке менвитов.

Генерал побагровел и молча ринулся к дверям.

Kay-Рук и Ильсор переглянулись между собой, и штурман пожал плечами.

"Почему так нервничал генерал?" - подумал Мон-Со и торопливо пошел за ним.