Приключение седьмое
Простившись с шахзаде Муниром, Хатем отправился в путь. По прошествии нескольких дней пришел он в пустыню и, привалившись к большому плоскому камню под высоким раскидистым деревом, погрузился в раздумье. "Куда мне податься, где найти вторую жемчужину?" - сокрушался он.
Когда стемнело, с берега реки Кахраман прилетели две птицы.
Уселись они на ветви дерева, и повели между собой разговор.
- О, милый, - сказала самка, обратясь к самцу, - хоть места здесь и изобильные и есть чем поживиться, я была бы не прочь сыскать себе другое пристанище.
- О, милая, - отвечал тот, - сущую правду ты говоришь. Поначалу я думал, что нам нужно оставаться здесь, однако климат здешний и мне не по нутру. Завтра же вернемся на прежнее место.
- Да, пожалуй, это будет лучше, - задумчиво молвила самка.
Поговорив так, они замолкли. Тут самка увидела сидящего под деревом Хатема.
- О шах птиц, - спросила она самца, - не знаешь ли ты, кто этот юноша и чем он озабочен?
- Это шахзаде Йемена по имени Хатем ибн-Тай, - пояснил самец. - На его долю выпала тяжкая забота, и он не знает, как ему ее одолеть.
- Отчего же у такого молодого человека такая тяжкая забота?
И самец сказал так:
- О, милая, всей моей жизни не хватит, чтобы поведать и сотую долю добрых дел, свершенных этим юношей. Ныне ему осталось решить одну задачу, и он устроит счастье своего друга. Он должен отыскать вторую жемчужину по форме и размеру подобную куриному яйцу.
- А где есть такая диковинная жемчужина?
- О милая, это история длинная и поучительная и я поведаю тебе ее на языке людей, дабы она достигла ушей славного Хатема.
И самец рассказал следующее:
- В незапамятные времена на берегу реки Кахраман обитали сказочные птицы, кои несли вместо яиц жемчужины, подобные находящейся ныне у дочери купца Барзаха малики Хуснбану. Однажды их постигла беда, и они нашли вечный покой на дне реки Кахраман. Уцелели лишь две жемчужины, одна из коих попала к шаху Шамнану, и он закопал ее под деревом вместе с другими своими сокровищами. Вскоре душа шаха Шамнана вознеслась к Аллаху, а места, которыми он владел, превратились в пустыню. И вот клад шаха Шамнана посчастливилось найти малике Хуснбану. А вторая из жемчужин попала в руки шаха Каянидов1 - Бурхана. Когда шах Бурхан умер, его страна пришла в запустение, а подданные разбрелись в разные стороны. Одна из его жен, которая ждала ребенка, покинула дворец Бурхана и унесла эту жемчужину с собой. Оставив позади много путей и дорог, она присела отдохнуть и предалась печальным раздумьям. Волею судьбы той дорогой следовал богатый купец по имени Шамар. Увидев молодую женщину с лицом подобным четырнадцатидневной луне, задумчивую и грустную, он спросил, что ее печалит.
И когда жена шаха Бурхана подробно поведала ему обо всех своих бедах, в сердце купца Шамара пробудилось сострадание к ней, и он ее удочерил. Вскоре исполнился положенный срок, и жена Бурхана родила сына необычайной красоты. По прошествии двенадцати лет купец Шамар испил чашу смерти, и мальчик занял его место. На деньги купца Шамара нанял он многочисленное войско и, захватив сопредельные страны, объявил себя их правителем. Так властвовал он, а затем его потомки до той поры, пока не появился могущественный Сулейман. Тогда все богатства мира и все, обитающие на земле существа стали принадлежать ему. И драгоценная жемчужина шаха Бурхана, переходя из рук в руки, попала, наконец, к Хашаму Сурхкулаху, и тот отдал ее шаху пери - Мехьяру. Ныне шах Мехьяр, являясь наместником Сулеймана - мехтаром, властвует на острове Барзах и повелевает пери и дивами тех мест. И есть у него луноликая дочь, достигшая брачного возраста. И сказал шах Мехьяр, что отдаст свою дочь в жены тому, кто узнает, откуда и когда появилась на свет диковинная жемчужина. Долго и тщетно пытались многие пери разгадать эту тайну, однако так и ушли ни с чем. А шах Мехьяр, перечитав древние рукописи, нашел эту разгадку. Вот все, что мне ведомо о драгоценной жемчужине, - добавил самец.
- О мой повелитель, - молвила самка, - как же этот достойный юноша достигнет реки Кахраман? Ведь на пути туда его будет подстерегать множество опасностей.
- На сие есть воля Аллаха, - отвечал самец. - Если Хатему суждено жить долго, то он сумеет их одолеть, в противном случае - погибнет в этой реке. Ныне ему надлежит отправиться на юг, прихватив с собой наши перья. По прошествии некоторого времени он придет к горе Каф, а за ней будут лес и пустыня, в коих обитает множество всяких тварей. Тут Хатем должен сжечь наши черные перья, пепел от них бросить в воду и той водой ополоснуться. И он тотчас обернется грозным дивом и сможет спокойно продолжать свой путь, ибо все хищники и гады, устрашившись, станут обходить его стороной. Когда Хатем минует эти места, ему следует сжечь наши белые перья, а пепел от них бросить в воду. Потом ополоснуться этой водой и вернуть себе прежнее обличье. Добравшись до острова Барзах и представ пред ясные очи шаха Мехьяра, Хатем должен чистосердечно поведать обо всем, что его заботит. Тогда шах Мехьяр задаст ему свой вопрос, ответив на коий, Хатем станет обладателем прекрасноликой жены и диковинной жемчужины.
- А как попадут к этому юноше наши перья? - спросила самка.
В этот момент самец встрепенулся и взмахнул крыльями, и несколько его перьев упали на землю. Самка последовала его примеру, а Хатем, собрав эти перья, тщательно спрятал их за пазуху.
- О дорогой, - спросила самка, - откуда тебе известно, что этот юноша пришел в наши края в поисках жемчужины?
- О, царица пернатых, - отвечал ей тот, - да будет тебе ведомо, что все самцы нашего рода обладают не только даром провидения, но еще и знают обо всем, что произошло и происходит, со времени сотворения мира по сей день. Самкам же нашим свойственно одно лишь пустословие. Когда мир придет в упадок, погибнет и весь наш род, и дружба между людьми станет редкостью.
Вскоре лучезарный рассвет пришел на смену ночной тьме, и обе птицы, покинув дерево, устремились в родные места. А Хатем, следуя совету самца, отправился на юг. Достигнув некоего места, увидел он плачущую лису. И спросил Хатем:
- Какая беда тебя постигла? Почему ты так горько плачешь?
- О юноша, - отвечала лиса, - некий охотник хитростью заманил моего лиса и лисенка в западню, и я взываю ко всевышнему, дабы тот ниспослал им спасителя. Уж не поможешь ли мне ты?
- О бедняжка! - сокрушенно молвил Хатем. - Хоть среди зверей и принято считать людей жестокосердными, однако многие из нас - люди душевные, желающие творить одно только добро. Я, к примеру, дал обет посвятить свою жизнь счастию других и сделаю все, чтобы тебе помочь.
- О добрый человек, - сказала лиса. - Как же можем мы думать о людях хорошо, когда охотники причиняют нам столько горя? Ну что пользы им причинять зло живым существам? Как только не убоятся они кары небес?
- Как дерево, роняя свои плоды, об них не печется, хоть и обречены те плоды на верную гибель, так и охотник, упиваясь своей страстью, не думает, какую муку приносит животным. Но если ли ты проводишь меня к тому охотнику, я постараюсь вызволить из беды твоего лиса и лисенка.
Испугалась лиса:
- О, юноша, если я с тобой пойду, меня может постигнуть судьба той обезьяны.
- А что случилось с обезьяной? - спросил Хатем.
И лиса рассказала:
- В давние-давние времена в большом дремучем лесу жила семья обезьян с детенышами. Пришел туда однажды старый охотник, изловил самца с детенышами, отвез детенышей в город и продал. Горько плакала обезьяна, пребывая в одиночестве. Мало- помалу набралась она храбрости, пошла к властелину города и, упав перед ним на колени, взмолилась:
- О, великий властелин! Твой верноподданный - охотник - разлучил меня с моими детьми. Ради Аллаха, вели ему вернуть их мне.
И властелин, обратясь к своим людям, грозно спросил:
- Кто из вас осмелился взять на душу подобный грех?
А те ему в ответ:
- Самца и детенышей этой обезьяны привез такой-то охотник.
Властелин повелел одному из своих слуг немедля отправиться к тому охотнику и освободить самца и детенышей из неволи.
Обрадовалась самка и отправилась вместе с посланцем властелина к дому охотника. Когда они туда пришли, вызвал посланец охотника и говорит:
- Так, мол, и так. Велено тебе отпустить пойманных тобою обезьян.
- Как же я могу их отпустить, - ответил охотник, - когда я их продал тебе? Если есть на то соизволение властелина города, то дай обезьянам свободу, а я верну тебе уплаченные тобой деньги.
- Д-да, - смешался посланец, - я успел так привязаться к этим обезьянам, что мне трудно с ними расстаться. Надо найти какой-нибудь другой выход из этого положения.
- Тогда возьми себе и самку, - посоветовал охотник.
Так они и поступили. А когда властелин узнал об этом, он разгневался и повелел привести обезьян во дворец. Однако, увидев малышей-обезьян, пришел в умиление и повелел самца и самку прогнать с глаз долой, а их детенышей оставить ему. Повеление его было исполнено. А печаль самца и самки, разлученных с детьми, приумножилась во сто крат. И подумала самка: "Слывем мы среди зверей существами самыми разумными, однако никто так часто не попадается в охотничий капкан, как мы. Вот уж поистине "убежав от дождя, попали под мельничный желоб".
И, закончив свой рассказ, лиса спросила:
- О, славный юноша, неужели ты поступишь со мной подобно тем людям?
- Успокой свое сердце, бедняжка, мои намерения честны, - отвечал ей Хатем.
Делать нечего. Не дожидаясь утра, лиса повела Хатема в селение, где жил охотник. Когда прошли они два фарсанга пути, лиса показала Хатему дом охотника, и Хатем ей сказал:
- Послушай, лиса, теперь ты спрячься где-нибудь, а я займусь этим делом сам.
Лиса тотчас схоронилась поблизости в ущелье и стала ждать. Когда сияние солнца озарило мир, Хатем отправился в селение. Придя к дому охотника, он остановился у ворот. Между тем охотник, увидев прекрасного юношу, вышел к нему и спросил:
- О, юный странник! Какое дело привело тебя сюда?
И Хатем ответил так:
- Я уроженец Йемена и занемог тяжкой болезнью. А чтобы исцелиться, лекари велели мне омыть тело лисьей кровью. Люди же сказали мне, что ты охотишься на шакалов и лис. Вот я и пришел к тебе.
- Ты явился кстати, - обрадовался охотник, - я как раз изловил нескольких лис. Если они тебе нужны - можешь их у меня купить.
- Охотно, - согласился Хатем. - Веди их сюда.
Охотник тотчас отправился во двор и привел самца и шестерых детенышей. Дал Хатем охотнику несколько золотых динаров и забрал лиса с лисятами. Когда пришел он к ущелью, где его поджидала лиса, она выскочила из своего укрытия и принялась плясать от радости. Однако, приметив, что лис ее чем-то удручен, она загрустила, а потом заплакала и стала посыпать себя пеплом.
- Что случилось? Чем ты так опечалена? - удивился Хатем.
- О добрый юноша, - запричитала лиса, - теперь я словно шах без короны!
- Какая еще тебе нужна корона? - спросил Хатем.
И лиса сказала так:
- Разве ты не знаешь, что муж для жены все равно, что корона для шаха? Голод и тоска так изнурили моего лиса, что он не нынче завтра умрет. И если мы тотчас не отыщем средства, которое может его спасти, - он погиб!
- А что может его спасти? - взволновался Хатем.
Лиса опустила голову и погрузилась в раздумье.
- О лиса, - не унимался Хатем, - почему ты молчишь? Скажи, чем я могу помочь твоему лису?
- Совестно мне тебе говорить, - тихо молвила лиса, - но его способна исцелить только человечья кровь. Если ты сумеешь кого-нибудь из людей убить, лис мой будет спасен.
- Видишь, сколь ты зла и несправедлива, - вознегодовал Хатем. - Прежде ты просила лишь освободить лиса из неволи, ныне же тебе потребовалась для него человечья кровь. А ведь человек - наиболее благородное из живых существ. Однако для блага твоего лиса я готов пожертвовать собой. Скажи только, из какой части тела требуется кровь?
- Из любой, - пробормотала лиса.
Хатем тотчас пустил себе кровь из руки, и она полилась ручьем, и лиса напоила ею своего лиса, и, испив той крови, лис почувствовал, что к нему вернулись силы.
Хатем, перевязав руку, сказал:
- Ну что, лиса, теперь ты довольна?
Тут лис, лиса и лисята упали Хатему в ноги и принялись благословлять его за доброту.
- О Хатем, да воздаст тебе Аллах благом на этом и на том свете! - воскликнули они.
Затем, распростившись с Хатемом, они отправились восвояси. Хатем же устремился в другую сторону. День он проводил в пути, а с наступлением темноты, подыскав себе укромное и безопасное место, устраивался на ночлег. Питался Хатем одними плодами. По прошествии некоторого времени достиг он некоей пустыни, испытывая сильную жажду, стал искать какой-нибудь источник. Вдруг ему привиделся вдали родник, и он решил напиться из того родника. Когда же Хатем подошел поближе, то увидел, что никакой это не родник, а лежит там, свернувшись в клубок, огромный змей. Хатем вознамерился было вернуться назад, однако змей заговорил человечьим голосом:
- О, юноша из Йемена, чего ты испугался?
Услышав эти слова, Хатем отвечал:
- Меня мучает жажда, и я принял тебя за источник, однако, увидев, что ошибся, решил не испытывать судьбу.
- Напрасно ты меня испугался! Ничего худого я тебе не сделаю. Я дам тебе все, чего только ты пожелаешь.
Змей распрямился, пополз вперед и повелел Хатему следовать за ним.
Хатем же про себя подумал: "Хоть и говорит он человеческим языком, однако мне не стоит с ним связываться, ибо змей есть змей и ждать от него добра не приходится".
Когда змей увидел, что Хатем в сомненье остановился, он сказал:
- О, юноша, не думай обо мне плохо, считай меня своим другом.
Услышав такие слова, Хатем решительно последовал за ним. Вскоре змей привел Хатема в прекрасный сад. Увидев тот сад, Хатем обрадовался и подумал: "Должно быть, здесь обитают люди, ибо кто же иной способен вырастить столь великолепный сад?" Однако, вглядевшись в его дивные цветы и диковинные растения, понял, что тут не обошлось без волшебства.
- Подожди здесь, - сказал змей, усаживая Хатема на роскошный шахский ковер, расстеленный неподалеку от красивого водоема, - я скоро вернусь.
Сказав так, змей нырнул в водоем, и Хатем понял, что водоем - его обиталище.
Хатему наскучило сидеть на одном месте, и он стал прогуливаться в ожидании змея по саду. По прошествии некоторого времени из водоема вышли несколько пери, держа в руках, богатые дастарханы. Остановившись перед Хатемом, они сказали:
- Мы - прислужницы господина, коий привел тебя сюда. Все эти драгоценности он посылает тебе. - И, развернув дастарханы, они положили перед Хатемом множество драгоценных каменьев, золота и жемчугов.
Хатем сказал:
- Ничего мне не нужно! Ведь нет со мной друзей, коих мог бы я всем этим одарить, нет и слуг, которые помогли бы мне сии дары унести.
Тем временем из водоема появились другие пери с богатыми дастарханами и, вручив их Хатему, сказали:
- Прими подношения нашего господина, о светлейший!
- О луноликие, - отвечал им Хатем. - Благодеяния вашего повелителя безграничны, однако сии драгоценности для меня значат не более ячменного зерна.
Тут из водоема вышли луноликие пери и, поклонившись Хатему, положили перед ним тканные золотом дастарханы. И спросил Хатем:
- А что в этих дастарханах?
- Наш повелитель прислал тебе угощения, - отвечали они.
- Это другое дело, - обрадовался Хатем. - А где же сам хозяин?
Только сказал он эти слова, как из водоема появился прекрасноликий юноша-пери в окружении многочисленных воинов-пери. Он приблизился к Хатему, взял его за руку и, усадив рядом с собой на золотом курси, спросил:
- О Хатем, узнаешь ли ты меня?
- Я никогда тебя не видел, - удивился Хатем.
- О Хатем, - молвил тот, - я - змей, который привел тебя сюда.
- Что за облик принял ты прежде? - спросил Хатем. - В чем тайна твоего превращения?
- Потерпи немного, Хатем, и ты все узнаешь.
Вскоре они принялись за трапезу, а затем, утолив голод, Хатем спросил:
- О, юноша-пери, не соизволишь ли ты рассказать мне свою историю?
- Охотно, - отвечал тот, - слушай. Во времена господства великого Сулеймана я, сын шаха Шама по имени Афрас, решил покинуть владения отца и спуститься на землю. Волею всемогущего я очутился в прекрасном месте, однако мне того показалось мало, и я задумал при помощи своих воинов уничтожить людей, обитателей сих краев, и объявить себя их владыкой. И я приказал моим верноподданным не мешкая готовиться к жестокой битве, в ходе которой нам во что бы то ни стало надлежало истребить всех людей. С нетерпением ждал я наступления следующего дня. В беспокойстве и тревоге провел ночь, а когда утренний рассвет разогнал тьму, я увидел, что у моих воинов-пери из крыльев повыпадали все перья, я же, утратив прежний облик, обернулся змеем. С той поры днем я лежу на земле, свернувшись клубком, а ночью вытягиваюсь во весь рост. Когда же я в раскаянии возносил всевышнему мольбы о прощении, некий вещий голос мне ответствовал: "Всемогущий Аллах воздал тебе должное за подлое твое коварство, и твой удел - оставаться в обличье змея до той поры, пока появится шахзаде Йемена Хатем, коий отпустит тебе тяжкие грехи". Так, на протяжении восьмидесяти лет высматриваю я своего избавителя, нынче же ты явился, и радости моей нет предела. Я готов выполнить любое твое повеление и на веки вечные стать твоим слугой, только яви мне свое милосердие - избавь меня от вечных мук!
- О пери, - спросил Хатем, - в чем суть твоего коварства, которое навлекло на тебя сии беды?
- О благородный Хатем, - отвечал Афрас, - в бытность могущественного Сулеймана мой отец дал клятву, что ни он, ни его потомки до самого Судного дня не обидят ни одного рожденного человеком, а в случае если кто-нибудь из нашего рода нарушит сей обет, то он тотчас утратит облик пери.
И нарушившим обет оказался я, и меня постигла страшная кара. О, мой благодетель! Будь моим заступником перед всевышним, умоли его, дабы он ниспослал мне свое прощение! Лишь только твоя благочестивая молитва дойдет до него!
Хатем поднялся со своего места, совершил омовение и, преклонив колена, воздел руки к небу. "О, великий Аллах, прими раскаяние несчастного шаха Афраса, - молвил он, - верни ему свое благорасположение!" Едва только его горячие мольбы вознеслись ввысь, как страшное заклятье исчезло. Шах Афрас вместе со своими верноподданными, облобызав перед Хатемом землю, сказал:
- О, благородный Хатем, окажи милость, поведай нам свои заботы, и мы постараемся тебе помочь.
Хатем показал Афрасу жемчужину и, поведав историю шахзаде Мунира и малики Хуснбану, просил помочь ему добраться до острова Барзах.
И сказал шах Афрас:
- Дорога к тому острову трудна и опасна. Туда отроду не добирался ни один рожденный человеком.
- У необходимости нет выбора, - отвечал ему Хатем, - никакие дивы-людоеды не способны заставить меня нарушить свой обет. Ничего иного мне не остается, как вверить свою судьбу всевышнему. Он же, милостивый и благостный, явит мне свое милосердие.
- О Хатем, коли ты так решил, так тому и быть! Не тревожься, я прикажу своим слугам проводить тебя до острова Барзах.
Сказав так, он, обратясь к верноподданным, повелел:
- Эй, слуги, сей благородный юноша избавил нас от великих мук. Ныне он отправляется по другому доброму делу, и вы должны быть готовы, если это потребуется, отдать за него жизнь.
- Слушаем и повинуемся, - отвечали те, - только скажи, куда лежит его путь?
- Он следует на остров Барзах, - сказал шах Афрас.
- О, повелитель! - воскликнули слуги. - Помыслить об этом и то страшно.
Сказав так, пери погрузились в глубокое раздумье. После же, подняв головы, молвили:
- О шах, без тебя нам не одолеть грозных дивов! Если ты соизволишь возглавить отряженных тобой воинов, мы готовы биться, не щадя своей жизни.
- Ваша правда, - отвечал шах Афрас. - Только могу ли я бросить на произвол судьбы свое царство? Ступайте с этим юношей, а в случае опасности пришлите ко мне гонца, и я тотчас явлюсь к вам на выручку.
Сказав так, шах приказал своим слугам принести золотой курси. Когда они принесли золотой курси, шах усадил на него Хатема, и четверо пери подняли его на воздух и в сопровождении многочисленных воинов понесли на остров Барзах.
По прошествии четырех дней и четырех ночей, ощутив голод и жажду, они спустились на землю.
- О, благородный юноша, - сказали они, обратясь к Хатему. - Путь наш долог и труден - не пора ли нам немного отдохнуть?
- Пусть будет по-вашему, - отвечал Хатем.
Несколько слуг остались охранять Хатема, остальные же отправились на поиски пищи. Тем временем вышли на охоту дивы-людоеды. Увидели они Хатема, окружили золотой курси и подняли шум: что, дескать, делать здесь человеку? Слуги-пери струсили и хотели было убежать, однако вовремя опамятовались и вступили с дивами в бой. Поначалу им удалось нескольких дивов одолеть, но вскоре к тем пришла подмога, и они взяли Хатема вместе с его спутниками в плен.
- Кто этот человек? - спросили дивы-людоеды прислужников шаха Афраса.
- Это друг шаха Афраса, - отвечали те. - Не вздумайте его трогать, не то вам несдобровать.
- Шах Афрас давным-давно сгинул, - молвили дивы, не поверив слугам-пери, и заточили их вместе с Хатемом в темницу.
После же сказали:
- Сначала насытимся, как следует, а на закуску съедим этого рожденного человеком.
Тем временем вернулись слуги-пери, ходившие на поиски пищи, и, не найдя на месте оставленных ими остальных слуг, переполошились:
- Надо поскорее узнать, что тут произошло, и немедля доложить о том шаху Афрасу.
Они приблизились к убитым дивам и увидели, что один из них еще дышит. Тогда они влили ему в рот немного воды, он опамятовался и раскрыл глаза.
- Кто ты такой и что за беда с тобой приключилась?
- О пери, - отвечал див, - я один из слуг шаха дивов Макраса. Вместе с прочими его приближенными я отправился на охоту, и, придя сюда, мы увидели рожденного человеком и нескольких пери. Мы вознамерились было их схватить, однако они не струсили, вступили с нами в битву, только было их мало, и мы их одолели и заточили в темницу.
Слуги-пери немедля взяли раненого дива и отправились с ним к шаху Афрасу. Когда же они по прошествии двух дней и двух ночей прибыли во дворец, Афрас, услышав их рыдания, повелел хаджибам немедля доставить их во внутренние покои. Когда они предстали пред его ясные очи, шах Афрас спросил:
- О, несчастные, какая беда привела вас ко мне?
Слуги-пери молча вытолкнули вперед раненого дива, и шах Афрас, объятый великим гневом, велел своим визирям снарядить войско в поход.
Визири тотчас бросились исполнять приказание шаха Афраса, и с наступлением утра тридцать тысяч конных воинов во главе с могущественным шахом Афрасом, покинув дворец, направились к острову Барзах. По прошествии трех дней и трех ночей шах Афрас выслал своих лазутчиков, дабы те разведали, где обретаются ныне презренные дивы.
Лазутчики же, выполнив его повеление, донесли, что дивы-людоеды вместе со своим предводителем Макрасом находятся на охоте.
И шах Афрас, обратясь к войску, сказал:
- Славные мои воины! С часу на час нам предстоит битва, жестокая и кровавая, в коей мы должны явить свою беспощадность к врагу. Верю я и в вашу силу и в вашу отвагу, однако, клянусь великим Сулейманом, тому, кто проявит милосердие к дивам шаха Макраса, не сносить головы.
Когда воины шаха Афраса услышали такие слова, кровь у них закипела. Не ожидавшие подобного напора, дивы растерялись и поддались панике. Между тем воины-пери бились, точно разъяренные львы. Кони их мелькали то тут, то там, то и дело раздавался лязг мечей, и, словно мячи, катились по земле отрубленные ими головы дивов. В конце концов, дивы обратились в бегство, несколько же пленных вместе с их шахом Макрасом были доставлены к Афрасу.
- Всех пленных дивов истребить! - повелел тот и шаху Макрасу сказал: - О презренный клятвопреступник! Разве ты не знал, что шах Афрас еще жив?! Как посмел ты поднять руку на моих верноподданных? Куда ты подевал моего друга-человека?
- О великий шах, я давно его съел, - отвечал див Макрас.
- Негодяй! - воскликнул Афрас. - Ведь ты давал великому Сулейману клятву, что никогда не станешь чинить людям зла.
- То было прежде, - продолжал Макрас. - Ныне нет ни великого Сулеймана, ни его сподвижников: кого же мне бояться?!
- Воины-пери! Притащите побольше дров, разведите костер и бросьте этого нечестивца в огонь.
Пери тотчас исполнили приказание шаха Афраса, и когда Макрас почуял, что пробил его смертный час, он истошным голосом завопил:
- О пери, пощадите меня! Я верну вам и того человека, и остальных ваших братьев!
Воины-пери тотчас погасили костер, шах же Афрас сказал:
- Если ты будешь верен своему слову, у нас не останется никакого повода для вражды, ибо мы с тобой - из одного рода.
- О Афрас! - воскликнул шах дивов. - Поклянись именем Сулеймана, что исполнишь обещанное.
- Клянусь! - торжественно произнес шах Афрас.
- Рожденного человеком и воинов-пери я заточил в глубокую яму там-то и там-то.
Шах Афрас тотчас направил своих слуг за пленниками, и вскоре Хатем и воины-пери предстали пред его шахские очи.
Приветливо обняв Хатема и усадив его рядом с собой на трон, Афрас сказал:
- О, брат, ведь я некогда говорил тебе, что та дорога кишмя кишит дивами-людоедами.
- О благородный шах! - молвил Хатем. - Сынам человеческим свойственно испытывать свою судьбу.
- Эй, слуги, - повелел шах Афрас, - бросьте дива Макраса в огонь! Неразумно отпускать его на волю. Зло, чинимое им людям, следует пресечь! Веры же ему нет, ибо однажды он уже нарушил клятву, данную Сулейману.
- О шах пери! - взмолился Макрас. - Ведь ты только сейчас клялся именем Сулеймана сохранить мне жизнь и тут же отступаешься от своего слова, между тем как я вернул тебе и слуг твоих, и рожденного человеком.
- Не по доброй воле уступил ты моим настояниям, - молвил шах Афрас. - Только пламя костра понудило тебя пойти на попятную. Поначалу ты лгал, что съел рожденного человеком, после же стал прикидываться нашим другом. Обдумал я все это и понял, что никакой ты нам не друг и разумнее предупредить опасность, нежели поплатиться за легковерие.
Сказав так, шах Афрас приказал своим слугам снова развести большой костер и покончить с шахом дивов и его приближенными.
Слуги тут же исполнили повеление шаха Афраса и бросили Макраса и его приближенных в огонь, и те с криком и рыданьями отдали свои души дьяволу преисподней.
После этого шах Афрас назначил властелином страны дивов одного из высокородных пери, сказав при этом:
- Властвуй в стране дивов строго и справедливо.
- О Хатем, а чего желаешь ты? - спросил он.
- О могущественный шах, - отвечал Хатем, - мне необходимо добраться до острова Барзах.
И шах Афрас, обратясь к пери, молвил:
- Есть ли среди вас отважные и сведущие, кои взялись бы доставить сего юношу на остров Барзах?
Тотчас же поднялись со своих мест четверо пери и ответствовали:
- О, господин наш! Если будет на то твое соизволение, мы доставим сего юношу на остров Барзах.
Получив благословение шаха Афраса, и усадив Хатема на золотой курси, они отправились в путь.
Двадцать один день и двадцать одну ночь летели они. Вдруг Хатем услышал громкие стенания. Он велел пери опустить его на землю, и когда они очутились на вершине горы, то увидели там юношу-пери, коий, уронив голову на колени, горько плакал.
- О, юноша, - спросил, обратясь к нему, Хатем, - какая беда постигла тебя, отчего ты так горько плачешь?
Поднял юноша-пери голову и, увидев перед собой человека, удивленно сказал:
- О рожденный человеком, что привело тебя в эти края, кто указал тебе путь?
- Меня доставил сюда всемогущий Аллах, - отвечал Хатем.
- Но ведь не из праздного любопытства пришел ты сюда?
- О, предающийся печали! Я должен отыскать жемчужину, снесенную некогда сказочной птицей, а жемчужина эта находится, как мне ведомо, у правителя острова Барзах.
- О, рожденный человеком, - скорбно покачал головой юноша-пери, - ты говоришь сущую правду, только заполучить ее - дело нелегкое, ибо правитель того острова требует, чтобы ему сказали, когда, где и откуда взялась эта жемчужина. Однако до сего времени не сыскалось существа, которое ответило бы на этот вопрос. Вот, к примеру, я, потомок шаха острова Туман, и мне известно все на свете, но ответить на вопрос о жемчужине не могу. Как же надеешься ты это сделать?
- А какая забота одолевает тебя? - спросил Хатем. - Почему уединился ты в сем необитаемом месте?
- О рожденный человеком! История моя и печальна и безысходна. Как я уже говорил тебе, я сын Шахмира - шаха острова Туман. Зовут же меня Михравар. Однажды, сидя среди знатных путешественников, я услышал о несравненной красоте дочери шаха острова Барзах. И так превозносили они ее красоту, что, не видя ее, я подарил ей свое сердце. Снедаемый страстью и любовным томленьем, решил я отправиться на остров Барзах, и, явившись во дворец шаха, признался ему в своем чувстве к луноликой малике, и осмелился просить у него руки дочери. Шах милостиво усадил меня у подножья своего трона и, положив передо мной жемчужину, спросил: "О шахзаде Михравар, расскажи мне все, об этой жемчужине, и я отдам дочь тебе в жены".
Однако я обнаружил полное невежество, и шах приказал своим слугам немедля гнать меня прочь. Когда я вышел из дворца, то увидел стоящую на балконе дочь шаха. Ее красота пронзила мне сердце, и я упал замертво на землю. Опамятовавшись, я устремил взор к балкону, но красавицы там уже не было, и, утратив надежду на счастье, покинул я остров Барзах и нашел уединение в сих тихих местах, где никто не мешает мне предаваться печали. В одном я остался неколебим: либо моя душа сольется с душою моей возлюбленной, либо она покинет мое тело.
- О, благородный юноша, - утешил его Хатем. - Уйми смятение своего сердца. Если будет на то воля Аллаха, я отвечу шаху острова Барзах на его вопросы, и тогда ты получишь в жены его дочь, а я обрету диковинную жемчужину.
- О, рожденный человеком, - засмеялся юноша-пери, - зачем тешишь ты меня несбыточными надеждами?
И Хатем сказал так:
- О сомневающийся! Верь моему слову - я знаю все об этой жемчужине: и когда, и где, и как она появилась. Если ты последуешь за мной на остров Барзах, то услышишь все собственными ушами. А чтобы укрепить твою волю, я тебе скажу: жемчужина та появилась не из раковины, ее некогда снесла волшебная птица, и на острове том прежде жили люди. Ныне он не является обиталищем пери. Наберись терпения, и я исполню твое желание.
Услышав такие слова, юноша-пери бросился Хатему в ноги. Хатем же, обратясь к слугам-пери, спросил:
- Хватит ли у вас сил нести нас обоих?
- Хватит, - ответили те и, усадив Хатема вместе с шахзаде Михраваром на золотой курси, полетели к острову Барзах. По пути они повстречали дивов-людоедов, и их вожак, учуяв человечий дух, всполошился:
- Негодники-пери уносят куда-то человека. Схватите их и принесите ко мне.
Дивы тотчас исполнили повеление своего властелина, и он, едва завидев Хатема, Михравара и слуг-пери, обратился к ним с такими словами:
- О пери, поведайте всю правду: кто вы такие?
- Мы - слуги шаха Афраса, - отвечали те.
- О, лживые пери! - вознегодовал главный див. - Мне доподлинно известно, что шах Афрас за подлое свое коварство давным-давно утратил власть над подданными.
И сказали пери:
- Сей юный странник, вернул Афрасу его могущество, а нам - прежний облик.
- Куда же несете вы этого рожденного человеком? - спросил див.
- На остров Барзах, - отвечали пери.
- А кто сидит с ним рядом? - не унимался див.
Шахзаде пери сказал:
- О див Манкал, неужели ты меня не узнаешь? Я Михравар, сын шаха острова Туман.
- Ты, Михравар, можешь возвращаться домой, а этого рожденного человеком я съем.
- О Манкал, - воскликнул Михравар, - разве тебе неведом запрет могущественного Сулеймана приносить людям горе? Хватит ли у тебя дерзости его нарушить?
- Ты меня не страши Сулейманом, - огрызнулся главный див. - Этого странника я ни за что не отпущу. Мясо человека - редкое в наших краях лакомство.
Шахзаде Михравар понял, что дива словами не убедить, и пустился на хитрость.
- О Манкал, - сказал он, - что проку тебе в одном человеке? Оставь Хатема в покое, а я дам тебе взамен десять других.
- Хорошо, - отвечал див, - только правду ли ты говоришь?
И сказал Михравар:
- Хатем останется у тебя, пока я не выполню своего обещанья. Только не вздумай его обижать, ибо он мой самый близкий друг. Проводи его в свой сад, пусть он там меня дожидается.
- Да будет так, - согласился див Манкал.
Оставив Хатема с несколькими слугами-пери в прекрасном саду главного дива, Михравар в сопровождении остальных пери отправился в путь. По прошествии некоторого времени они опустились на землю и стали совещаться, как быть дальше.
- Если я пойду к своему отцу за войском, то могу, пожалуй, опоздать, - сказал шахзаде Михравар. - Уж лучше нам немного переждать здесь и в подходящий момент выкрасть Хатема. Тогда до наступления рассвета мы сможем удалиться на несколько фарсангов.
Предложение шахзаде пришлось по душе пери, и они с ним согласились. Тем временем стражники, охранявшие сад, не подозревая о хитром замысле шахзаде Михравара, увлеклись охотой. Подстрелив выслеженных зверей, они развели огромный костер, зажарили их мясо и, наевшись до отвала, улеглись спать.
Увидев, что Хатем и другие пленники остались без надзора, Михравар и слуги-пери похитили их из сада и улетели.
- О пери, - сокрушался Хатем, - что будет, если дивы пустятся за нами в погоню?
- Не тревожься, Хатем, - отвечали те. - Стоит нам только подняться в воздух, как дивы потеряют наш след.
Пери не мешкая, усадили Хатема на курси и полетели. К восходу солнца они уже пролетели сто фарсангов. Время от времени они спускались на землю, чтобы поесть и отдохнуть, и с каждым часом улетали от дивов все дальше и дальше.
А теперь оставим на время Хатема и пери и вернемся к дивам.
Главный див Манкал, видя, что положенное время прошло, а шахзаде Михравар все не возвращается, приказал своим слугам привести Хатема к нему, дабы он мог полакомиться его мясом.
Когда слуги пришли в сад, они обнаружили, что Хатема и след простыл. Возвратясь к своему господину, они пали перед ним на колени и взмолились:
- О могущественный шах. Не подумай, что мы нарушили твою волю, - человек куда-то исчез!
Разгневался Манкал и стал попрекать их, что, мол, они сами съели Хатема.
- О шах, мы ничего о нем знать, не знаем и ведать, не ведаем.
Тогда Манкал приказал заточить всех стражников, охранявших сад, в темницу. И, как те ни молили его о пощаде, как ни клялись именем могущественного Сулеймана, что не виноваты перед ним ни в чем, Манкал оставался непреклонен. Тем временем пери вместе с Хатемом достигли берега реки Кахраман. Волею случая тут оказался один из слуг Манкала. Поняв, что пери похитили Хатема, он вознамерился было схватить его и вернуть своему господину, однако о его замысле догадался шахзаде Михравар и, выхватив из ножен меч, отрубил диву руку.
- Одной рукой мне не одолеть врагов, - сказал тогда див. - Пойду-ка я к дивам этого острова, пусть они мне помогут.
Между тем шахзаде Михравар спросил:
- Эй, див, из какого ты племени?
- Я из племени Манкала, - отвечал тот.
- Ступай, скажи своему господину, что человека выкрал я. А если ему и в дальнейшем вздумается досаждать людям, я уничтожу весь его род, с ним же поступлю так, как шах Афрас поступил с Макрасом.
Выслушал див эти слова и улетел. Пери же направились в другую сторону. Вскоре они опустились на землю и, обратясь к Хатему, сказали:
- О благородный юноша! Дальше нам идти возбраняется. Позволь нам вернуться назад.
Когда Хатем разрешил пери удалиться, шахзаде Михравар, припав к его стопам, взмолился:
- О брат мой! Я не хочу с тобой разлучаться и готов делить с тобой любые невзгоды.
- Нет, Михравар, - возразил Хатем, - я не вправе подвергать тебя опасностям. Подскажи, если можешь, как мне лучше миновать эту пустыню и добраться до нужного мне места.
- О дорогой, - сказал шахзаде, - в этой страшной пустыне господствуют дивы-людоеды. Некогда пришел сюда предводитель пери с огромным войском, намереваясь сразиться со злыми дивами. И была тут большая битва, в коей погибли почти все воины и той и другой стороны. Под конец, пери и дивы заключили между собой мир, пообещав друг другу жить в дружбе. Однако, когда в эту пустыню попадают мужчины-пери, коварные дивы их безжалостно убивают, когда же случается здесь оказаться пери-женщинам, дивы их насилуют, и те погибают в страшных муках. Так что рассчитывать на милость беспощадных и вероломных дивов тебе - рожденному человеком - тем паче не приходится.
Задумался Хатем и, обратясь к Михравару, спросил:
- О любезный! Как по-твоему, если я приму облик дива, поможет это мне уцелеть?
- Должно быть, поможет, - отвечал ему Михравар.
Хатем тотчас сжег черные перья, опустил их пепел в воду и, омывшись этой водой, стал покрываться темными пятнами, а вскоре и вовсе почернел, словно уголь. После же принялся кататься по земле и мало-помалу принял облик дива, на голове у него даже появились два больших рога.
Шахзаде Михравар же с почтением подумал: "Сколь всемогущ человек! Он способен одолеть не только нас, пери, но и грозных дивов. И если бы Хатем возжелал получить в жены дочь правителя острова Барзах, то и это ему оказалось бы по силам".
Между тем от Хатема, принявшего облик дива, в страхе шарахались хищники и гады, ползучие и летающие.
- О, брат, - спросил шахзаде Михравар, - где тебе удалось добыть сии волшебные перья и как ты вернешь свой прежний облик?
- О шахзаде, - отвечал ему Хатем, - эти перья принадлежат птицам, родичи которых некогда несли жемчужные яйца. Одно из них попало к могущественному Сулейману, другое - к малике Хуснбану. - И Хатем поведал шахзаде Михравару о своих приключениях.
- Слава тебе, Хатем! - воскликнул тот. - Содеянное тобою дарует мне надежду, что ты сможешь выполнить и мою просьбу.
Однако всех подробностей о диковинной жемчужине Хатем не сказал шахзаде Михравару из опасения, как бы Михравару, если он опередит Хатема в пути, не достались и дочь правителя острова Барзах, и диковинная жемчужина, ибо в этом случае все усилия Хатема пропали бы даром.
Простившись с Михраваром, Хатем отправился пешком, а шахзаде полетел между небом и землей.
Страшный облик Хатема устрашал не только зверей, обитавших в пустыне, но и грозных дивов. Шахзаде Михравар летел над Хатемом, охраняя его, словно орел. С наступлением ночи они устраивались на отдых, а рано поутру продолжали свой путь. Так минуло несколько дней и несколько ночей. Однажды, почувствовав себя уставшими более обычного, Хатем и Михравар прилегли отдохнуть и не заметили, как заснули.
Вдруг какой-то див, проходя мимо, увидел их спящими и подумал: "Захвачу-ка я их и доставлю к шаху". Однако второй див возразил:
- О, брат, что худого сделали они тебе, что ты решился обречь их на муки? Ведь они из нашего рода, и их привело в наши края какое-то дело.
Тем временем проснулся шахзаде Михравар и стал прислушиваться к их разговору.
- Надо узнать, кто они такие и зачем сюда пожаловали, - сказал первый див.
- И что за надобность тебе соваться в чужие дела? - возразил второй.
- Ты что, не боишься Сулуксара? - взъярился первый. - Ведь стоит кому-нибудь из наших прознать, что мы повстречали пришлых пери и дива, как он тут же донесет обо всем шаху. Что ты скажешь тогда? Как оправдаешься?
Разбудили дивы Хатема и Михравара, и Хатем, проснувшись, гневно воскликнул:
- Эй, дивы! Как смеете вы тревожить сон подобного себе?!
- Мы хотим узнать, какого ты роду-племени, - отвечали те.
- Разве вы не слышали, - отвечал Хатем, - что шах Афрас, одолев Макраса, уничтожил и его самого, и его род, а его владения захватил и оставил там правителем одного из своих приближенных.
- А какова причина столь сильной вражды? - удивились дивы.
И сказал Хатем:
- Все это случилось из-за рожденного человеком. Слуги шаха Афраса посадили его на курси и доставили в ваши края. Вот вы и отыщите его и приведите к своему шаху, - тогда снискаете его благодарность. А какой прок вам от меня? Я сам едва ноги от Афраса унес. Дабы отыскать врага, нет необходимости тревожить друга.
- Отдыхай спокойно, а мы отправимся искать того, рожденного человеком.
Когда дивы скрылись из виду, шахзаде Михравар взволнованно молвил:
- Пойдем отсюда поскорее, иначе не оберемся бед.
Не дожидаясь наступления рассвета, Михравар и Хатем двинулись в путь. По прошествии трех дней и трех ночей они достигли берега широкой реки.
- О Хатем, это и есть река Кахраман, - сказал шахзаде.
Взглянув на бурные волны широченной реки, шум коих разносился по всей пустыне, Хатем встревожился.
- О Михравар! Как же мы переправимся на ту сторону? - спросил он.
- Правда твоя. Даже птицы не могут одолеть столь большое расстояние, ибо от этого берега до противоположного семь дней и семь ночей пути.
- Давай побудем здесь немного, может быть, что-нибудь и придумаем.
- Я согласен, - отвечал Хатем, - только что можно придумать на пустом месте?
- Не печалься, брат, - утешил его Михравар. - Неподалеку отсюда находится остров, коим правит брат моего отца - шах Шахман, и есть у того шаха диковинные лошади, кои способны и бегать, и плавать, и даже летать.
Сказав так, шахзаде Михравар отправился к шаху Шахману и вскоре предстал пред его шахские очи.
- О шахзаде, - сказал, обратясь к Михравару, Шахман, - что привело тебя в наши края?
И отвечал шахзаде:
- О, благородный Шахман, мне немедля нужны две летающие лошади. Если ты пожалуешь их мне, то навеки завоюешь благорасположение моего отца.
- А разве твой отец не знал, что ты отправляешься в далекий путь? Почему он не снарядил тебя подобающим образом?
- В том нет его вины, - отвечал Михравар. - Однако я тороплюсь и взываю к твоей милости. Яви мне свою благосклонность, и я буду считать себя вечным твоим должником.
- Эй, слуги! - повелел шах Шахман. - Приведите немедля двух летающих лошадей и снабдите шахзаде всем необходимым.
Слуги тотчас исполнили его повеление, и, провожая Михравара, Шахман обнял его и сказал:
- О сын мой, если бы тебе понадобились тысячи лошадей, то и их я не пожалел бы для тебя, ибо ты - сын моего брата. - И, простившись с шахзаде, добавил: - Возьми моих слуг провожатыми.
Поблагодарив шаха Шахмана за заботу, Михравар молвил:
- Не тревожься, дядя, у меня есть надежный спутник, и никого мне больше не нужно.
Покинув дворец шаха Шахмана, Михравар полетел между небом и землей и вскоре опустился неподалеку от Хатема.
Увидев шахзаде и двух самых обыкновенных лошадей, Хатем удивился:
- Неужели лошади умеют летать?
- Умеют, - молвил Михравар. - Садись верхом, натяни поводья и ты увидишь, что будет дальше.
Так и сделал Хатем. И только он натянул поводья, как у лошади словно выросли крылья, и, оторвавшись от земли, она стремительно понеслась по воздуху. По прошествии четырех дней и четырех ночей Хатем ощутил сильный голод и, обратясь к Михравару, сказал:
- О брат, я так проголодался, что нет моей мочи лететь дальше.
Шахзаде тотчас достал из-за пазухи несколько сладких, как мед, плодов и дал их Хатему.
- Эти плоды утоляют и жажду, и голод, - сказал он.
- О шахзаде, откуда ты достал эти чудесные плоды? - удивился Хатем.
- Мне подарил их шах Шахман.
Через несколько дней они увидели сушу, и Михравар сказал:
- А теперь помаленьку отпускай поводья, пора нам спускаться на землю.
- Разве мы уже переправились на другой берег? - спросил Хатем.
- Ну, нет, - ответил ему Михравар. - Мы достигли берега острова Барзах. Это один из многочисленных островов, кои имеются на реке Кахраман.
- Что-то тут не видать обиталища пери, - удивился Хатем.
- До города, в котором живет правитель Барзаха, еще десять дней пути.
И еще шахзаде Михравар добавил:
- О Хатем, придумал я один план, не знаю только, придется ли он тебе по сердцу.
- Поведай мне о нем.
- Я надумал вернуться к себе домой, и привести сюда большое войско и с ним отправиться на остров Барзах.
- О Михравар! - воскликнул Хатем. - Зачем тебе войско? Разве ты собираешься воевать с Мехьяром?
- Как мог ты такое подумать?! - отвечал Михравар. - Всякому, кто ищет встречи с Мехьяром, он чинит неодолимые препоны. Если даже нам удастся добраться до его дворца, слуги не решатся доложить ему о нашем приходе. А когда на острове Барзах появится солидное войско, весть об этом немедля дойдет до Мехьяра, и тут уж волей-неволей ему придется нас принять.
- А сколько времени тебе понадобится на дорогу? - спросил Хатем.
- Всего неделя.
Хатем задумался, после же, подняв голову, молвил:
- Как это все некстати. Мало ли что может случиться, пока тебя не будет.
- Пери острова Барзах старательно охраняют его от злых существ. Поэтому тревоги твои напрасны.
Успокоив Хатема, шахзаде Михравар отправился в путь.
По прошествии пяти дней прибыл он на свой остров. Весть о его возвращении вскоре разнеслась по всему шахству. Придя во дворец, шахзаде Михравар бросился в ноги своим родителям и, обливаясь слезами, стал просить у них прощения за доставленные им тревоги. Между тем мать и отец, несказанно обрадовавшись, прижали его к своей груди и удивленно спросили:
- О свет очей наших, ведь ты отправился к Мехьяру с большим войском, а потом его покинул. Ныне воины ищут тебя по всем странам. Где же ты пропадал, до сей поры? Мы уж, грешным делом, подумали, что ты обосновался у молодой жены.
Опустив голову, Михравар ответил:
- О достопочтенные мои родители! Не послушал я вашего совета и, покинув ни с чем остров Барзах, убитый горем отправился, куда глаза глядят. Однако, к великому моему счастью, всевышний внял моим молитвам и послал мне спасителя по имени Хатем, коий поклялся помочь мне в моем деле.
- О дитя несмышленое, - молвил отец, - ты еще поистине младенец! Как можешь ты вверить свою судьбу рожденному человеком? Если разум пери не способен отыскать ответ на вопрос Мехьяра, то тем более непосильно сие простому смертному! Если же твой Хатем угодит Мехьяру, так сам же и возьмет его дочь в жены, ибо не захочет он, чтобы старания его остались тщетными. Отрешись от бессмысленных надежд, дабы не усугублять свое горе.
- О, отец мой, - возразил Михравар, - сей рожденный человеком - сын шаха Йемена, а шахам не пристало лукавить. К тому же он умен и благороден и секрет диковинной жемчужины узнал из разговора волшебных птиц, ибо, помимо всего прочего, обладает способностью понимать язык всех живых существ.
- Почему же ты бросил столь достойного юношу одного? - спросил шах.
И шахзаде сказал:
- О отец, если будет на то твое соизволение, я возьму войско синего острова и в полном боевом облачении, как подобает потомку шахов, отправлюсь на остров Барзах. Друга же своего шахзаде Хатема, я оставил на берегу реки Кахраман, и он там ждет моего возвращения.
Шах тотчас собрал двенадцатитысячное войско, подобающим образом снарядил его и с великими почестями отправил сына в путь. На прощанье же сказал так:
- О сын! Если всемогущему Аллаху будет угодно устроить твое счастье, дай нам знать об этом, и мы немедля приготовим все для свадьбы.
Простился Михравар с отцом и матерью и по прошествии пяти дней и пяти ночей вернулся на остров Барзах. Однако, увидев, что Хатема нет на месте, вспомнил предостережение отца, и пробудилась в его душе тревога. Он повелел своим воинам разбить шатры, а сам, прихватив с собой слуг, отправился в сад и принялся вместе с ними разыскивать Хатема.
Вдруг один из слуг Михравара заметил Хатема, который, понурившись, сидел под деревом. Он со всех ног бросился к шахзаде Михравару и привел его к тому месту, и, приблизившись, Михравар увидел, что Хатем погружен в раздумье. И сказал Михравар:
- О, брат, отринь свою печаль. Я вернулся!
Хатем несказанно возрадовался, обнял шахзаде, и они немедля отправились к войску.
И увидел Хатем, что огромное войско, разбив шатры, заполонило берег реки Кахраман.
- О шахзаде, - удивился Хатем, - неужели все это войско принадлежит тебе?
И шахзаде ответил:
- Да!
Когда они вошли в шатер шахзаде Михравара, Хатем увидел, что стены его обтянуты златоткаными материями, а посередине стоит богато изукрашенный позолоченный трон.
Шахзаде Михравар усадил Хатема на трон, сам же сел рядом с ним и приказал барабанщикам бить в барабаны, дабы известить всех о радостной встрече с другом. Потом слуги принесли всевозможные яства, и друзья приступили к трапезе. Утолив же голод, они предались веселью. Тотчас появились певцы и танцовщицы, и начался пир.
Всю ночь провели они в веселье и забавах, а с наступлением рассвета под громкие звуки барабана отправились к шаху Мехьяру. И войско шахзаде Михравара растянулось на всю пустыню.
Пери шаха Мехьяра, увидевшие торжественное шествие, поторопились во дворец и сообщили, что на остров Барзах прибыло большое войско пери и движется в направлении шахской столицы, однако каковы его намерения - неизвестно.
Шах Мехьяр разгневался и повелел отправить навстречу непрошеным гостям сорокатысячное войско, дабы захватить их в плен.
И тотчас военачальники шаха Мехьяра выступили против армии шахзаде Михравара, готовые к битве.
Когда шахзаде понял, что его появление внесло сумятицу, он тотчас направил своих посланцев оповестить шаха Мехьяра, что прибыл на остров Барзах с добрыми намерениями и не преследует никакой иной цели, кроме как стать покорным его рабом.
Услышав такие слова, шах успокоился и повелел препроводить к нему шахзаде Михравара с подобающими почестями. Представ пред шахские очи, Михравар сказал, что с ним вместе находится рожденный человеком шахзаде Йемена по имени Хатем и привело их во владения Мехьяра общее дело, о коем они готовы ему тотчас поведать.
Шах Мехьяр немедля послал за Хатемом главного визиря, и когда Хатем прибыл во дворец, слуги проводили его в покои шаха. Приблизившись к трону, Хатем согнулся в почтительном поклоне, Мехьяр же обнял его и, усадив рядом с собой на золотой курси, спросил:
- О рожденный человеком, что привело тебя в наши далекие края? Как удалось тебе одолеть все превратности и злоключения на пути к нам?
Тут Хатем достал из-за пазухи отлитое из серебра подобие жемчужины и положил его перед шахом.
- О всемогущий шах! Да будет тебе ведомо, что в стране Хорасан живет девушка по имени Хуснбану, которая владеет точь-в-точь такой же жемчужиной. Это ее копия.
Тут Хатем подробно рассказал историю шахзаде Мунира и малики Хуснбану и закончил свой рассказ такими словами:
- Во всех краях искал я эту жемчужину, и наконец узнал, что она находится среди твоих сокровищ.
- О рожденный человеком, - воскликнул шах Мехьяр, - заполучить ту жемчужину - дело нелегкое. Вряд ли я сумею тебе в этом помочь.
- О шах! Я уповаю на твое великодушие, ибо просьбы всегда исходят от слабых, и исполнить их способны только сильные.
Услышав отповедь Хатема, шах понял, что тот действительно шахского рода, и, воздав должное его уму и прекрасноречию, сказал:
- О рожденный человеком! Если ты ответишь на мой вопрос, то и моя красавица дочь и диковинная жемчужина станут твоими.
- О благородный шах! Признательности моей нет предела, и я готов выполнить любое твое условие, только есть в моем деле одна недомолвка, с которой ты можешь, пожалуй, не согласиться.
- Что ты имеешь в виду? - спросил шах Мехьяр.
- Я явился к тебе лишь за жемчужиной. Что же касается твоей дочери, то к ней всей душой стремится шахзаде Михравар, и, если будет на то твое соизволение, в случае удачи, я передам право на ее руку моему другу шахзаде Михравару.
- Поступай, как знаешь, я не стану противиться, - отвечал Мехьяр, ласково взглянув на Михравара. - А теперь принеси драгоценную жемчужину, - повелел он своему казначею.
Когда казначей принес ту жемчужину и положил ее перед Хатемом, шах спросил:
- О рожденный человеком, скажи, когда появилась эта жемчужина?
И Хатем подробно рассказал все, что слышал об этой жемчужине от потомков птиц, некогда несших жемчужные яйца. Выслушав речи Хатема, шах поднял голову и молвил:
- О благородный юноша, да славится твоя мудрость! Ты поведал нам истину! Отныне эта жемчужина принадлежит тебе, а право жениться на моей дочери ты волен уступить своему другу Михравару.
Встав со своего места, Хатем почтительно поклонился шаху Мехьяру, после чего спрятал жемчужину за пазуху и сказал:
- О благодетель мой! Да будет твоя дочь отныне мне сестрой! В твоем великодушии видна воля всемогущего Аллаха, ибо шахзаде Михравар так же, как и ты, - из рода пери, и твоей дочери не придется, покинув обиталище предков, удалиться в пределы людские.
Шах Мехьяр на радостях повелел своим приближенным немедля готовиться к свадьбе, сам же подвел шахзаде Михравара к золотому курси и сказал:
- О сын мой! Отныне сие место по праву принадлежит тебе.
Михравар смиренно склонился перед шахом Мехьяром и воссел на отведенный ему золотой курси. Между тем шах повелел принести богатые одежды, и, когда слуги принесли те одежды, он обрядил в них Михравара и Хатема и щедро одарил их жемчугом и драгоценными каменьями.
И еще повелел шах принести прекраснейшие яства, и, когда яства и пьянящие напитки были принесены, принялись гости пировать, а вдоволь напировавшись, Хатем и шахзаде, испросив соизволения шаха Мехьяра, удалились в отведенные для них покои. Тут шахзаде Михравар бросился в ноги Хатему и, облобызав перед ним землю, молвил:
- О друг мой! Да воздаст тебе Аллах сторицей за доброту твою и сердечность, кои ты так щедро проявил ко мне. Я же не забуду этого до конца жизни.
Потом Михравар написал отцу с матерью обо всех своих приключениях, о том, что он достиг желаемого - женился на дочери Мехьяра, и попросил их, по получении его послания подготовиться к свадьбе и приехать на остров Барзах.
Получив известие от Михравара, родители, не мешкая, собрались в путь. Они нагрузили подарками для молодоженов огромный караван верблюдов и в благоприятный день отправились на остров Барзах.
Узнав о прибытии отца и матери, шахзаде Михравар поспешил им навстречу и, поклонившись им в ноги, поверг к стопам их мольбу о прощении за все хлопоты и тревоги, которые невольно им причинил. Отец и мать со слезами на глазах обняли своего любимца и, расспросив о всем случившемся, поинтересовались, могут ли они встретиться с Хатемом.
- О светлейшие мои родители! - молвил нежно Михравар. - Только рожденный человеком способен осчастливить шаха пери столь бескорыстно и великодушно. Ныне Хатем находится во дворце и ждет вашего прибытия.
Родители Михравара тотчас отправились к Хатему и, возблагодарив его за все содеянное, сказали:
- О мудрейший из человеческого рода! Добродетель твоя поистине велика! Отныне и вовеки можешь считать нас своими рабами, ибо счастьем нашего сына мы обязаны одному тебе.
Когда весть о прибытии родителей шахзаде Михравара достигла ушей шаха Мехьяра, шах вместе со своими визирями и приближенными поспешил им навстречу.
Изъявив сиятельным гостям свою благосклонность, он почтительно пригласил их во внутренние покои дворца и, одарив богатыми подарками, молвил:
- Да будет благословен Аллах за то, что породнил меня с вами!
Тем временем родители шахзаде Михравара положили перед шахом Мехьяром многочисленные дары и, обрядив его визирей и приближенных в дорогие шахские облаченья, ответствовали:
- О великий шах! С беспредельным благоговением приемлем мы свидетельство твоей безмерной милости. Да будет детям нашим до скончания их века сопутствовать счастливая судьба!
Когда прошла ночь и солнце озарило своим светом землю, многочисленные глашатаи по повелению шаха разнесли весть о радостном событии до самых отдаленных пределов острова Барзах. И вскоре начался невиданный доселе пир, коий длился семь дней и семь ночей. Когда же свадебное бдение кончилось, шахзаде Михравар и дочь шаха Мехьяра удалились в отведенные для них покои и предались любовным усладам.
Тем временем многочисленные гости-пери не уставали возносить хвалы благородству Хатема, сам же шах Мехьяр опечалился, ибо дорогой его сердцу Хатем в недалеком будущем должен был покинуть его шахство.
По прошествии тридцати дней и тридцати ночей Хатем явился в шахский дворец и, выказав шаху Мехьяру почтение, испросил его соизволения удалиться.
Тот, облобызав дорогого гостя, посетовал на судьбу, их разлучающую, и одарил его на прощанье дорогими подарками.
- О благородный шах! - сказал ему Хатем. - Милость твоя мне бесконечно дорога, но обременительны дары сии. Ведь и без них мне предстоит путь нелегкий. Как же сумею я одолеть его с подобным грузом?
- Не тревожься, Хатем, - утешил его шах, - я пошлю с тобой своих слуг, и они доставят тебя вместе с теми богатствами, куда ты повелишь.
И шах Мехьяр призвал многочисленных слуг-пери, и они доставили Хатема, шахзаде Михравара и его родителей на берег реки Кахраман.
Когда Хатем стал прощаться со своими друзьями, шахзаде Михравар спросил:
- О добрый мой друг! Разве ты не осчастливишь нас своим посещением? Я не могу и помыслить, что ты не побываешь на моей родине!
Увидев, сколь искренне огорчен Михравар, Хатем отвечал:
- Я охотно исполню твое желание!
Вскоре они прибыли во владения шахзаде Михравара, где почестям, оказанным Хатему, не было конца, а по прошествии нескольких дней, испросив соизволения удалиться, Хатем стал собираться в дорогу.
Усадив Хатема на золотой курси, и одарив его богатыми дарами, Михравар в сопровождении двенадцатитысячного войска отправился в путь. Миновав реку Кахраман, они достигли земли
дивов-людоедов. Те, прознав, что к ним прибыло большое войско, устроили живой заслон, дабы не пустить воинов-пери в свои пределы.
Шахзаде Михравар направил к дивам своего военачальника, и тот сказал им так:
- О дивы, мы и вы - дети одного племени и не собираемся с вами воевать. Мы держим путь во владения шаха Афраса, чтобы поздравить его с избавлением от злых чар.
- И в наших помыслах нет ничего дурного, - отвечали дивы, - мы желаем выразить свое почтение шахзаде Михравару.
Услышав такие слова, шахзаде пригласил к себе военачальников дивов и одарил их щедрыми подарками. В ответ на его милости дивы просили его погостить у них хоть день, однако шахзаде, опасаясь за Хатема, отказался.
- Не сочтите меня неблагодарным, - сказал он, - ныне я тороплюсь, а на обратном пути непременно буду вашим гостем.
Простившись с дивами, Михравар со своим войском отправился в путь и по прошествии некоторого времени достиг границы Макраса.
Один из слуг шаха Афраса, узнав о его прибытии, в панике прибежал во дворец и сообщил, что шахзаде Михравар с острова Туман с большим войском приближается к пределам Макраса.
Разгневался шах Афрас и, повелев снарядить свое войско, выступил в поход. Через несколько дней они встретились, и шахзаде Михравар, сообразив, что дело может кончиться худо, просил Хатема поведать шаху Афрасу о причине их прихода, дабы избежать ненужного кровопролития. Когда Хатем приблизился к воинам шаха Афраса, те сразу его узнали и тотчас сообщили во дворец, что вместе с шахзаде Михраваром пожаловал юноша, коий вернул шаху Афрасу и всем его верноподданным прежний облик.
Услышав о прибытии Хатема, шах Афрас немедля сел на коня и поскакал ему навстречу. И оба они обрадовались до крайности, а потом шах Афрас приветствовал Хатема с большим почтением и обнял, словно родного брата.
Когда шах Афрас выслушал рассказ Хатема о его приключениях, он удивился и не мог скрыть своего восхищения.
- Где же сейчас шахзаде Михравар? - спросил он.
- Он остался со своим войском, а меня послал к тебе, - отвечал Хатем.
И шах Афрас тотчас повелел своему сыну Далершаху вместе с визирями отправиться к Михравару, встретить его с подобающими почестями и вместе со всем его войском привести во дворец.
Несказанно обрадовался Михравар посланцам шаха Афраса, и после небольшого привала они отправились в путь. Когда шахзаде Михравар предстал пред ясные очи шаха Афраса, тот, встав со своего трона, бросился ему навстречу и, заключив в объятья, проникновенно сказал:
- О шахзаде, да благословит тебя Аллах за то, что ты доставил моего друга Хатема целым и невредимым. Все это время тревога о нем не покидала меня, и я, не переставая, молил всевышнего, дабы тот ниспослал ему удачу.
По повелению шаха Афраса подали всевозможные угощения, и после веселой трапезы гости улеглись на ночлег. Сорок дней и сорок ночей предавались они в прекрасном саду шаха Афраса пирам и забавам. А по прошествии сорока дней Хатем попросил соизволения шаха Афраса и шахзаде Михравара удалиться.
- Нет на свете воздаяния, равного твоим благодеяниям, - сказал, обратясь к Хатему, шах Афрас. - Ни одно живое существо не принесло нам столько счастья, сколько ты. Позволь в знак безмерной признательности оставаться с тобой до того часа, когда ты достигнешь земли людей.
- Да будет так, - отвечал ему Хатем.
Усадив Хатема на богато изукрашенный трон и одарив его богатством, равным казне семи стран, пери полетели в сторону Хуснабада. Ночи они проводили в веселье и забавах, а с наступлением рассвета снова отправлялись в путь.
Когда же до Хуснабада оставалось четыре фарсанга пути, шах Афрас и Михравар устроили привал и приказали барабанщикам и глашатаям оповестить всех об их прибытии. Увидев многочисленное войско, жители пустыни в страхе устремились к Курданшаху и доложили:
- О господин! К твоей столице движется огромное войско, коему не видать конца. Каково будет твое высочайшее повеление?
Услышав это известие, шах обеспокоился и приказал:
- Немедля заприте все городские ворота.
И он тотчас пригласил к себе визирей и военачальников, дабы решить, как быть дальше. А потом приказал лазутчику разведать, откуда прибыло это войско и с какими намерениями.
Грозная весть дошла и до малики Хуснбану. Устрашившись, она тоже повелела закрыть городские ворота и приготовиться к отпору.
Тем временем шах Афрас и шахзаде Михравар просили Хатема успокоить встревоженных правителей Хорасана.
Когда Хатем приблизился к воротам Хуснабада, слуги малики Хуснбану тотчас его узнали и, обратясь к Хатему, спросили:
- Ведь, верно, ты - тот самый юноша, который пошел искать ответ на седьмую загадку нашей малики?
- Почему вы заперли ворота? - спросил в свою очередь Хатем.
- Мы струсили, увидев огромное войско, - отвечали те.
- Не тревожьтесь, - утешил их Хатем. - Не враги они нам, а друзья.
Слуги малики тотчас открыли ворота, бросились перед Хатемом на колени и, облобызав перед его ногами землю, взмолились:
- О светлейший! Не лишай нас счастья лицезреть тебя владыкой нашего города!
После этого они поспешили к малике и сказали:
- О чарующая мир малика, юноша, коий отправился некогда искать ответ на твою седьмую загадку, прибыл во главе того войска и смиренно ждет соизволения предстать перед тобой.
Малика несколько успокоилась и повелела просить Хатема во дворец.
Когда Хатем предстал пред ее ясные очи, малика, сокрывшись за занавесом и пригласив Хатема сесть на золотой курси, сказала:
- О юноша, я уже утратила надежду тебя увидеть! Поведай мне о своих приключениях и ответь на мой последний вопрос.
Хатем, согнувшись в почтительном поклоне, смиренно ответил:
- О луноликая малика! Ты вернула свет моим очам! Я преисполнен счастья слышать тебя, и одно это вознаграждает меня за муки и страдания, выпавшие на мою долю!
И еще он сказал:
- О прельстительная! Тысячи дней и тысячи ночей не хватит, чтобы поведать тебе обо всем, что довелось мне испытать в поисках ответа на твою седьмую загадку.
Когда Хатем рассказал малике о своих приключениях, малика восславила его храбрость и мужество. Хатем же сказал:
- О малика, да сопутствуют тебе отныне радости и блаженство! Нынче для тебе наступил расцвет счастья, взошло над тобой солнце желаний, и пришел конец тяжкой разлуке.
Сказав все это, Хатем прочитал стих:
Загадку разгадав, теперь я вижу: к концу страданья наши подошли, -
Хоть на дорогах поисков тяжелых увяла юность, как цветы в пыли.
Прочитав сей стих, Хатем достал из-за пазухи диковинную жемчужину и положил ее перед маликой. Увидев жемчужину, малика погрузилась в глубокое раздумье.
- О малика, - сказал Хатем, - теперь у тебя нет иного выхода, как вверить свою судьбу шахзаде Муниру.
Малика отдернула занавес, откинула покрывало с лица, подобного четырнадцатидневному месяцу, и Хатем понял, что нет ей по красоте равной ни среди людей, ни среди пери. И подумал Хатем: "Вот истинная красота! Она и ублажает и сжигает сердце!"
Тем временем Курданшаху сообщили, что огромное войско сопровождает Хатема.
Шах возрадовался великой радостью и решил непременно его повидать.
- О отважный юноша! - молвила малика Хуснбану, с грустью взглянув на Хатема. - Ведь я по праву принадлежу тебе, отчего же ты хочешь отдать меня другому? Подобным смирением ты повергаешь в прах свое мужское достоинство и отдаешь себя на посмеяние. Откажись от своих намерений - погляди на меня, неужели я тебе неровня?!
- О свежайший плод цветника женской добродетели! Тончайший росток сада целомудрия! Ты хочешь совратить меня, посвятившего свою жизнь благим деяниям, сдержавшего клятвы и обещания, данные другу, с пути истинного, хочешь, чтобы я предстал перед людьми и всемогущим Аллахом человеком бесчестным и греховным! Как это не вяжется со свойственным тебе благородством! Не станем мы с тобой ронять своего достоинства. Такова воля всевышнего, и мы перед ней бессильны.
Опечаленная малика собрала своих приближенных и отправилась за советом к Курданшаху. Рассказала она ему о беседе с Хатемом и горько зарыдала.
- О дитя мое, - молвил шах, - ты добровольно избрала сей путь, отступать от своих обещаний тебе не пристало, ибо подданные твои лишат тебя своего доверия. Хатем же, коего ты полюбила, утратит свое к тебе благорасположение. Будь мужественна, ибо мужество - удел сильных. Готовься к свадьбе и прими в мужья шахзаде Мунира.
Малика Хуснбану вернулась в свой дворец и, повелев слугам привести Хатема, объявила:
- О Хатем, я готова сдержать свое слово, только помоги мне устроить свадьбу, если можешь, пригласи всех шахов и шахзаде и объяви о моем решении Муниру.
- О прельстительная малика, - воскликнул Хатем, - да продлится жизнь твоя! Да приумножится твое богатство! Пусть до Судного дня гремит повсюду слава о тебе! Я же, твой покорный раб, буду счастлив выполнить любое твое приказание.
Покинув дворец малики, Хатем поторопился к шахзаде Муниру и сообщил ему радостную весть.
И они стали, согласно обычаям Хорасана, готовиться к свадьбе, и задумали они свадьбу столь пышную и богатую, что пришлось на нее потратить все деньги, вырученные за жемчуга и драгоценности, подаренные некогда Хатему. И была эта свадьба не виданной доселе роскоши, все знатные люди Хорасана и сопредельных стран, а также народ разного звания, вознося звонкоголосые хвалы брачащимся, предались великому веселью. И луноликие танцовщицы, и искуснейшие музыканты, и певцы услаждали взоры присутствующих, и их радостные напевы разносились по всей округе.
В знак почтения и благодарности шахам малика надела на головы им короны, а остальных гостей одарила богатыми одеждами. После этого шахзаде Мунира обрядили в богатый шахский халат, а голову увенчали усыпанной драгоценностями короной. И торжественно возвестили, что отныне он является мужем малики Хуснбану.
Когда свадебные бдения кончились, шахзаде Мунир вместе с маликой отправились в покои, где стояли богато убранный стол и изукрашенное парчой и золотом брачное ложе. Любовная страсть с новой силой вспыхнула в сердце шахзаде, и, обняв свою суженую, он увлек ее в мир блаженства и наслаждений.
Поутру, выйдя из покоев, шахзаде Мунир вернулся к гостям. И те встретили его великим почетом, и, ответив им надлежащим образом, шахзаде воссел на золотой трон. Затем гости мало-помалу стали отбывать в свои страны, а по прошествии нескольких дней решил отправиться домой и Хатем. Хуснбану и Мунир повелели своим приближенным сопровождать Хатема с почестями до самого Йемена. И те отвечали:
- Слушаем и повинуемся.
Вскоре, простившись с друзьями, Хатем покинул Хуснабад, и, оставив позади много путей и дорог, прибыл он к пределам Йемена. И он тотчас отправил посланцев, дабы они оповестили мать, отца и малику Зарринпуш о его прибытии. Когда же те услышали радостную весть, шах, щедро одарив посланцев, вместе с приближенными поспешил навстречу сыну.
Отец принял сына в свои объятия и, поцеловав, спросил:
- О свет очей моих, где ты так долго пропадал?
И Хатем поведал отцу подробно о своих исполненных диковин приключениях.
И по всему пути следования Хатема его поздравлял и славил простой и знатный люд шахской столицы. В честь прибытия Хатема несколько дней длился пышный пир. Всех высокородных горожан и людей простого звания одарили богатыми одеждами. В такие же богатые одежды обрядили и посланцев малики Хуснбану.
Вскоре по воле Аллаха отец Хатема испил чашу смерти, и Хатем воссел на шахский трон и стал правителем Йемена. И правил он столь мудро и справедливо, что сердца его верноподданных были исполнены приязнью к своему господину. И слава о его щедрости и беспристрастии разнеслась по всему миру, от пределов Востока до границ Запада.
_____________
1 Каяниды - легендарная, самая древняя иранская династия.
